Я снова испытываю затруднения с тем, чтобы сглотнуть, но на сей раз из-за огромного кома в горле.
Как всегда, Джейми чувствует мою душевную муку. Этот парень знает меня всего, внутри и снаружи. И всегда знал.
— Что с тобой?
— Ничего. Просто… — говорю я сквозь ком в горле. — Тебе реально повезло, Каннинг. Твоя семья любит тебя. В смысле, по-настоящему, искренне любит, не просто потому, что вы кровные родственники, и они обязаны относиться к тебе хорошо.
Взгляд его карих глаз смягчается. Я знаю, он думает о моей семье, но не даю ему шанса придумать моим родителям оправдание.
— Моя мать статусная жена, — говорю я отрывисто. — А я — статусный сын. Они никогда не видели во мне никого другого, и никогда не увидят. И это… херово.
Джейми тянет меня к себе.
— Да. Херово, — соглашается он. — Но Райан, кровное родство… оно ни черта не значит. Тебе надо просто окружить себя людьми, которые любят тебя, и тогда твоей семьей станут они.
Я опускаюсь рядом с ним на диван, пластик шуршит под моей задницей в боксерах. Он закидывает мне на плечо свою мускулистую руку, а после задевает губами висок.
— Я твоя семья, бэби. — Он забирает у меня телефон, касается пальцем экрана. — И эти сумасшедшие маньяки тоже станут твоей семьей, если ты им позволишь. В смысле, временами, конечно, они будут доводить тебя до белого каления, но поверь, оно того стоит.
Я верю ему.
— Я очень хочу познакомиться с ними, — говорю тихо.
Его рот движется по моей челюсти, прежде чем накрыть мои губы.
— Они полюбят тебя. — Он целует меня. Сладко и медленно. — Я же люблю.
Подушечкой большого пальца я провожу по его нижней губе.
— Я любил тебя каждое лето с тринадцати лет. А сейчас люблю еще больше.
Когда наши губы оказываются в миллиметре от того, чтобы встретиться, он произносит:
— Мне нужно узнать кое-что, и ты должен пообещать быть со мной честным.
— Я всегда с тобой честен, — протестую я.
— Хорошо. Ловлю на слове. — В его чудесных карих глазах появляется блеск. — Ты нарочно слил мне штрафные?
Я отлично знаю, какие штрафные он имеет в виду. Мои губы дрожат, и я крепко сжимаю их, пряча усмешку.
— Ну?
Я пожимаю плечами.
— Весли… — В его голосе появляется предостерегающая нотка. — Расскажи, что случилось во время тех штрафных.
— Ну… — Я мнусь. — Я правда не знаю. Я дико боялся выигрывать, потому что знал, что тогда мне придется дать тебе сорваться с крючка. И дико боялся проигрывать, потому что отчаянно хотел прикоснуться к тебе, но мне было страшно, что ты об этом узнаешь.
На его лице столько сочувствия, но оно мне больше не нужно. Все в прошлом. Я целую его в кончик носа.
— В общем, последние два удара я почти и не помню. Я был такой — рули теперь ты, Иисус!
Джейми смеется надо мной. А потом целует меня. А я за шею притягиваю его к себе. Теплая кожа скользит по моей, и я понимаю: я дома.
Потому что дом — это он.
Эпилог
Вес
День благодарения