— По-прежнему серфишь по выходным? — спрашивает Вес.
— Когда есть время. — Я заламываю бровь. — А ты по-прежнему по любому поводу снимаешь штаны и светишь своими причиндалами?
Его друзья взрываются гоготом, их смех грохочет в моей груди.
— Блин, значит, он всегда был таким? — говорит кто-то.
Уголки его губ дергаются в усмешке.
— Я отказываюсь лишать мир своего дарованного свыше мужского великолепия. — Он кладет на мое плечо свою большую ладонь. Сжимает его. И сразу же убирает руку, но я продолжаю чувствовать на плече тепло.
— Парни, это Джейми Каннинг, мой давний друг и вратарь сопляков из «Рейнера».
— Привет, — говорю я глупо. Потом оглядываюсь в поисках официантки. Мне нужно чем-то занять руки, любым напитком, хоть содовой. Но бар забит под завязку, и нигде поблизости официантки не видно.
Я смотрю на его бокал. Вес пьет что-то шипучее — судя по цвету, колу. Нет, рутбир[12]. Он всегда предпочитал рутбир. Очевидно, их тренер тоже наложил вето на алкоголь.
Вес высоко поднимает руку, и официантка резко разворачивается к нам. Он показывает на свой бокал, а она кивает с такой готовностью, словно сам Господь бог велел ей выполнить его просьбу. Вес благодарит ее своим любимейшим способом — сверкает улыбкой. А я замечаю, как сверкнуло металлическим блеском что-то еще.
Он проколол язык. Это тоже что-то новое.
И-и-и… теперь я думаю о его языке. Блядь. И четыре года тишины внезапно становятся отчасти понятны. Возможно, некоторые пьяные выходки все же способны испортить дружбу.
А может, все это чушь, и, если б мы остались друзьями, то смогли бы забыть ту давнюю глупость, протяженностью всего один час.
Между тем в баре становится слишком жарко. Если та официантка принесет мне рутбир, то меня может потянуть им облиться. Да еще молчание между мной и моим бывшим другом с каждой секундой растягивается все больше.
— Столько народу, — через силу говорю я. Совсем тихо.
— Ага. Хочешь? — Он протягивает мне бокал.
Я делаю жадный глоток, и наши глаза встречаются поверх ободка бокала. Его самоуверенность сбивается на миллиметр или два. Взгляд задает вопрос. Ну что, как мы протянем следующие полчаса?
Сглотнув, я принимаю решение.
— Как позорно в том месяце «Брюинз» продули «Дакс», а[13]?
И его надменность возвращается со скоростью света.
— Вам просто повезло. А в третьем периоде ваш вингер сам споткнулся о свои косолапые ноги.
— С небольшой помощью ващей защиты.
— Ой, да иди ты. Двадцать баксов на то, что «Дакс» в этом году не пройдет дальше четвертьфинала.
— Всего лишь двадцать? — в притворном шоке ахаю я. — Да ты, похоже, боишься. Двадцатка и видео на YouTube, прославляющее мое величие.
— Заметано, но если проиграешь ты, то запишешь такое видео в футболке «Брюинз».
— Окей. — Я пожимаю плечами. И все — в один момент напряжение в атмосфере начинает спадать.
Появляется официантка — с двумя бокалами рутбира и адресованной Весу голодной улыбкой.
— Спасибо, куколка. — Он сует ей двадцатку.
— Дай мне знать, если захочешь что-то еще, — мурлычет она с чересчур заметным намеком. Господи. У хоккеистов обычно не бывает проблем с интимом, но мой старый друг явно наслаждается тем, какое впечатление производит. Впрочем, она тоже секси. Роскошная грудь и обаятельная улыбка.
И идеальная попка, которую Вес, однако, не удостаивает и взглядом.
[12] «Корневое пиво», безалкогольный газированный напиток.
[13] «Анахайм Дакс», команда из Калифорнии.