— А я весь первый семестр молился, чтобы ни один гад не прознал о том, что мне нравятся члены. И поскольку тогда мне и самому от этой идеи было не по себе… — Он вздыхает. — В общем, в тот год компания из меня была паршивая.
При мысли о том, что ему может быть страшно, у меня внутри что-то смещается. Я всю жизнь считал Веса бесстрашным. Умом я понимаю, таких людей не бывает. Но, думаю, даже той ночью, когда он рассказывал мне, как тяжело ему было принять себя, я не осознал это до конца.
— Фигово, — отвечаю я тихо.
Он пожимает плечом.
— Ну, оно меня не убило. Только заставило работать в два раза упорнее. Может, я бы и не очутился в первом звене, если б те придурки каждый гребаный день не держали меня в божьем страхе.
— Единственный плюс.
— Каннинг, темнеет, — напоминает он мне.
Он прав. Небо в вышине уже становится фиолетовым. Я торопливо встаю.
— Тогда пошли.
Вопреки здравому смыслу спускаться с горы гораздо труднее, чем подниматься. Земля так и норовит отсыпаться под ногами, и по дороге вниз мы молчим, целиком сосредоточившись на том, куда наступать и какие ветки придерживать.
Быстро опускается ночь. Мы почти пришли, но тропинка видна теперь совсем плохо. Я слышу за спиной шаги Веса и стук, с которым мелкие камешки срываются вниз из-под его подошв. Я готов спорить на деньги, что в эту минуту его внимание, как и мое, сфокусировано только на одной задаче: куда ставить ноги. Когда тело занято, мозг временно отключается.
Когда до начала тропы остаются считанные метры, я слышу, как Вес спотыкается. Слышны чертыхания, шум скользящих по земле ног, потом звук падения, и у меня обрывается сердце.
— Блядь, — бурчит он.
Я оборачиваюсь. Он лежит плашмя на земле. Черт. Я потащил нового нападающего «Торонто» лазать по горам в темноте. Если он растянул себе связки, виноват буду я.
— Ты порядке? — Чувствуя, как к горлу подкатывает тошнота, я поднимаюсь к нему.
— Да, — отвечает он, но это ровным счетом ничего не доказывает. Хоккеисты всегда говорят так, даже если это неправда. Но потом я вижу, как он поднимается из тени и садится.
Я протягиваю руку, а он берется за мои пальцы и сжимает их. Ощущение его крепкой хватки успокаивает меня. С моей помощью он поднимается на ноги, его тепло выскальзывает из моей ладони, но продолжать спуск я пока не решаюсь.
— Серьезно, ты ничего там не подвернул?
Его силуэт пару раз переносит вес с одной ноги на другую.
— Нет. Стукнулся коленкой о камень. Но все нормально. — Он отряхивает ладони.
Отпустив дыхание — которое я, оказывается, сдерживал, — я поворачиваюсь и как можно медленнее спускаюсь вниз.
В темноте нас ждет «машин» Веса. С чувством облегчения от того, что из-за моей вылазки в горы никто не убился, я запрыгиваю на пассажирское место и, когда под потолком вспыхивает плафон, вижу улыбающуюся физиономию Веса. На его майке грязь, и я сметаю ее ладонью.
Он подмигивает мне.
— Пользуешься моментом? — Смеясь над собственной шуткой, он заводит двигатель. — Куда едем?
— Все равно куда. На твой выбор.
Вес разворачивается и выруливает на дорогу.
— Перед поворотом был бар. «Лу» или как-то так. Не заходил туда?
Я качаю головой.
— Я без колес, так что всегда выпиваю в городе.
— Тогда поехали поглядим, что там, — произносит он.