— Окей, заметано.
У меня вырывается судорожный смешок.
— Так почему ты остановился?
— Просто захотел сделать вот это, — отвечает он хрипло, а потом его палец выскальзывает наружу, и он, плавно поднявшись вверх, сминает в поцелуе мой рот.
В считанные секунды поцелуй из сладкого становится обжигающим. Его язык глубокими, голодными толчками заполняет мой рот, пока я, задыхаясь, отчаянно жажду большего. Но, не успеваю я и моргнуть, как он снова сползает вниз, ко мне между ног.
На этот раз, когда его палец проталкивается за сморщенное колечко мышц, я встречаю жжение с радостью. С жадным восторгом. Кончиком языка Вес проводит жаркую линию от моей головки до болезненно ноющих яиц и щекочет чувствительную кожу мошонки, пока его палец играет внутри меня. Когда я пытаюсь насадить себя на него, он отводит палец назад, и мой член овевает его тихим злодейским смехом.
Иисусе. Я не могу больше. Мне надо кончить, иначе я самовоспламенюсь.
— Хватит дразниться, — рычу я. — Дай уже то, что мне нужно.
Колечком в языке он щекочет щель на моей головке.
— И что же тебе нужно, бэби?
— Чтобы ты высосал меня досуха.
Вес проталкивает палец поглубже и потирает ту точку, от прикосновения к которой я вижу звезды. Мою простату. И почему мне никто не рассказывал, что простата — это зона настоящего волшебства, где пляшут единороги и феи оргазма?
— Попроси меня вежливо, и тогда я подумаю.
Он усмехается мне, и я сужаю глаза.
— Сделай так, чтоб я кончил, придурок.
От его смеха мое сердце воспаряет ввысь. Что напрочь сбивает с толку, потому что добавляет к сексу очень неожиданный элемент. Мне комфортно с Весом. И ржачно. И не надо пытаться произвести на кого-то там впечатление. Мне… легко. Это как плескаться в озере. Но с оргазмами.
— Ух, как ты раскомандовался, Каннинг. — Его губы задевают мою головку. — И как же, блядь, мне это нравится.
А мне нравится то, что он со мной делает. Как сосет меня, как трет меня изнутри своим пальцем, пока я не начинаю ощущать новую волну напряжения. Узел наслаждения стягивается все туже и туже, и наконец я хватаю Веса за голову и насаживаю себя на его палец, пока сквозь меня — и из меня — несется оргазм.
Вес пьет меня, словно никак не может насытиться, вокруг моего члена гудит его стон, и мне приходится дернуть его за волосы, чтобы заставить остановиться.
Я лежу. Задыхаюсь. А потом, когда мое дыхание наконец более-менее замедлятся до нормального, Вес усаживается верхом мне на бедра, его твердый член зажат в двух кулаках. Медленно он ласкает себя. Мой взгляд прикован к его длинной, гордо торчащей плоти, и от вида налившейся кровью головки во рту у меня скапливается слюна. Реакция ровно та же, что и в моменты, когда девушки раздвигали передо мной ноги, предлагая моим губам или члену свой сладкий рай. Я никогда и не подозревал, что причиндалы другого парня тоже могут выглядеть привлекательными, и мне бы очень хотелось понять, что это значит.
Правда, сейчас времени обмозговывать это нет.
— Дай сюда, — говорю я хрипло, показывая подбородком на его эрекцию.
Его брови приподнимаются, штанга ловит солнечный блик.
— Типа хочешь вернуть любезность?
Когда я киваю, он пересаживается мне на плечи, потом хватает вторую подушку, засовывает ее мне под голову, и его член оказывается на одном уровне с моим ртом. Я сглатываю, затем кончиком языка похлопываю по головке.
— Я уже почти, — признается он.
— Да? — Я стреляю взглядом вверх. Но изо рта его не выпускаю, зубами легонько царапая его плоть.
С его губ срывается тихий стон.
Я со смешком отпускаю его.
— И это после всех твоих вчерашних заявлений о выдержке?