— Ты задрал со своим манипуляторством, — пробормотал я.
— Ох, Каннинг, — хохотнул Вес. — Из этого на девяносто процентов и состоит хоккей. Я шесть лет пытаюсь вдолбить это тебе в голову.
— Ладно, — процедил я сквозь зубы. — Согласен.
Он заухал сквозь решетку шлема.
— Да ты уже трясешься от страха. Это будет шикарно.
Он просто стебется, сказал себе я. Я вполне могу выиграть. И тогда он сам окажется в дураках. Естественно, я откажусь от приза. Но потом еще долго буду напоминать ему, что он задолжал мне минет. Годы. Над головой у меня словно вспыхнула мультяшная лампочка. В эту игру можно играть вдвоем. И как я раньше не понимал?
Я подвинул еще одну шайбу и со всей силы отправил ее в полет прямо мимо наглой ухмылки Веса.
— О да, это будет просто роскошно, — сказал я. — Как насчет устроить встречу, во время которой я надеру тебе зад, прямо после обеда? До всей этой прощальной кутерьмы.
На долю секунды его самоуверенность дрогнула. Я прямо-таки увидел это у него на лице, внезапную вспышку о, блядь.
— Отлично, — в конце концов сказал он.
— Окей. — Я подобрал со льда последнюю шайбу и перекинул ее в перчатку. А потом покатился к выходу, беззаботно посвистывая, словно мне на все наплевать.
Этот день стал последним днем нашей дружбы.
О чем в тот момент я даже не подозревал.
…На экране начинается новая запись — с лучшими моментами атакующей стратегии «Северной Дакоты». Тренер больше не думает о Райане Весли.
Но о нем думаю я.
Глава 3
Вес
Я не готов так скоро увидеть в окне автобуса очертания Бостона.
От нас до «ТД-гарден» всего полтора часа. «Замороженная четверка» всегда проходит на нейтральной площадке, но если у кого на сей раз и будет преимущество домашнего льда, то этот человек я. Я из Бостона, поэтому, сыграв на арене «Брюинз», воплощу в жизнь главную мечту своего детства.
Как и мечту своего папаши. Мало того, что он выпендрится перед своими ублюдочными коллегами, пригласив их всех на мою игру, он еще и сможет выглядеть героем задешево. Не надо даже раскошеливаться на чартер, только на лимузин.
— Знаешь, что мне больше всего нравится в этом финале? — спрашивает с соседнего места Кассель, изучая один из буклетов, розданных нашим менеджером.
— То, что он станет типа как международным слетом пак-банниз[4]?
Он фыркает.
— Это само собой. Но я собирался сказать про то, что нас поселят в нормальный отель, а не в какую-то дешевую дыру рядом с трассой.
— О да. — Хотя этот отель — каким бы он ни был, — вряд ли окажется таким же роскошным, как особняк моей семьи на Бикон-Хилл в нескольких милях отсюда. Я, впрочем, оставляю это соображение при себе. Я не сноб, поскольку знаю, что за деньги ни ума, ни счастья не купишь. Спросите моих родителей.
Следующие полчаса мы проводим в пробках, потому что это все-таки Бостон, и, когда, наконец, выгружаемся из автобуса, на часах уже почти пять.
— Снаряжение оставляем! — громко объявляет наш менеджер. — Забираем только личный багаж!
— Нам не надо таскать снарягу? — Кассель испускает восторженный вопль. — Вот это успех, детка! Привыкай, Вес. — Он толкает меня локтем. — В следующем году у тебя в Торонто, наверное, будет персональный помощник, чтоб носить твою клюшку.
Говорить о контракте с НХЛ до конца «Замороженной четверки» рано, и я суеверно меняю тему.
— Было бы круто, чувак. Обожаю, когда парни держатся за мою клюшку.
Мы подхватываем наши сумки, сваленные краснолицым водителем на тротуар, и у вращающейся двери в отель я пропускаю Касселя вперед, а потом хватаюсь за ручку и запираю его внутри.
[4] букв. «шайбовые зайки», сленговое название фанаток хоккея.