— Видишь ли, Годфри, это не такая благородная леди, к которым ты привык. Она поддерживала его высочество, когда он вносил закон о восьмичасовом рабочем дне.
Годфри «Лошадиный Хвост» этим не впечатлён, кажется.
— Восемь часов — это немного резковатое начало при том, что дети вынуждены работать по двенадцать или пятнадцать часов. Принцу стоит лучше подумать над его изначальной идеей.
— Всё ещё есть надежда на поправки, — говорит мистер Уэллсли. — Слушайте, почему бы вам не продолжить дискуссию по мобилизации в фабричных городках? А я провожу леди к выходу.
Мне не слишком нравится идея с "провожанием" (скорее меня гонят пинками), но я итак не намереваюсь оставаться здесь с этими сексистами. Особенно после того, как Годфри качает головой и бормочет.
— Может быть, Господь все-таки убережёт нас от богачей, которые считают, что они знают всё о настоящем мире.
Стряхивая руку мистера Уэллсли со своего локтя, холодно говорю.
— Я могу сама найти выход, спасибо.
Он понижает голос.
—Знаю, что они не очень-то дружелюбные, но вы никак не можете помочь из-за того, кто вы есть и как выглядите. Вы — леди из привилегированного общества, и, даже если вы симпатизируете рабочему классу, все равно не поймете, что значит быть бедным и бороться с этим.
— Это не классовый вопрос, — бормочу, стряхивая пыль со своей юбки. Я не слышала от него критику в адрес Эдварда за то, что тот является частью богачей. Они видят во мне бесполезную женщину, которая не должна совать свой нос в общественные дела. По их мнению, женщины недостаточно умны.
— Для вас достаточно оказывать моральную поддержку, — говорит мистер Уэллсли. — Видите ли, мы здесь организовываем ассамблеи, формируем союзы и собираем подписи под петициями правительству. Даже если вы хотите вносить свой вклад, вы не можете проявлять себя в общественной деятельности.
— Почему нет?
Мистер Уэллсли как-то странно на меня смотрит.
— Ваш ум, определённо, работает не так, как у других молодых леди - это точно. Вы что, прибыли с другой планеты?
Ха. Очень близко к правде.
— В любом случае, — его тон резкий и твёрдый. — Вы здесь мало что можете поделать. Лучше оставьте эту проблему нам.
Меня возмущает его покровительственный тон, и я сдерживаю искушение показать ему язык.
— Кстати, разве через несколько дней не открывается ежегодное шоу цветов? Если вы не были там в прошлом году, то предлагаю вам посетить данное мероприятие. Это отвлечёт вас от тревожных вопросов. Пусть ваша прелестная головка отдыхает.
И тут до меня доходит, что я идиотка. С чего вдруг меня волнует несправедливость сказочного мира, когда это определённо не моё дело? Мне точно нужно возвращаться к своей миссии.
— Прости, что тебе снова приходиться заниматься моими волосами, — говорю я, пока Элла ловко расчесывает мои волосы. Я пытаюсь сделать себе несколько модных причесок, но, в конце концов, сдаюсь. Моя неуклюжесть простирается и на мои руки, это очевидно по ужасающей игре на пианино: мои пальцы стучат по клавишам словно сосиски. Моя игра улучшатся, но ничто не может заменить годы практики.
Возвращаясь с утренней прогулки в парке, где ругаю себя за невозможность ходить за герцогом Генри, чуть не натыкаюсь на низко висящую ветку какого-то дурацкого дерева. При этом несколько листьев застревают в моих волосах.
— Но мне нравится заниматься вашими волосами, — Элла подхватывает рыжую прядь, которая спускается на мою ключицу. — Они такие красивые, густые и волнистые, как цвет вина. И, кроме того, вы должны снять свою одежду для верховой езды, так что мы заодно можем и причесать вас заново. Могу я приколоть розу у вашего уха? Те бутоны, что вы принесли из магазина такие красивые, что жалко не использовать их.
Смотрю на своё окно. В мой последний визит во дворец Эдвард настоял на том, чтобы я взяла растения из его сада. А так как я говорила Марте, что хочу разводить цветы, то решила принять этот подарок. Розы растут хорошо, несмотря на дым из дымохода и пыль с улицы. Понятия не имею, что это за сорт, но Эдвард определённо знает, что делает: они огромные, малиново-красные с приятным ароматом.
— Но цветы такие большие, — говорю я. — разве я не буду выглядеть смешной с огромной розой в волосах?
— Ни в коем случае, — решительно отвечает Элла. — Это элегантный штрих; вы же не целый букет прикалываете. Разве вы не собираетесь на королевское цветочное шоу сегодня? Цветок в волосах как раз то, что нужно. Спорю на что угодно, что многие девушки сделают то же самое.
Девушка слегка поворачивает мою голову, чтобы дать мне возможность рассмотреть в зеркале свою прическу, и собирает мои волосы на затылке в низкий шиньон. Роза помещается как раз в центре. Честно говоря, я выгляжу красивой, и даже могу сойти за подружку невесты.
Кто-то стучит в дверь. В комнату входит горничная и несёт серебряный поднос для визитных карточек.
— Кто может приходить к нам в такое время? — я медленно поворачиваюсь, чтобы не растрепать прическу. — Ещё даже нет полудня. — К этому времени мне уже известно, что наносить визиты утром не принято. Утром могут приходить лишь самые близкие знакомые, и сомневаюсь, что у меня здесь есть таковые.
— Это не визитная карточка, — говорит Элла, передавая мне конверт. Качество бумаги и цвет мне знакомы, я получала точно такой же месяц назад. Пальцы слегка дрожат, и, открывая конверт, вынимаю из него письмо.