— Или, может вы знаете кого-то, кто может быть знаком с расписанием принца, кроме его кузена?
Она определённо очень настойчивая.
— Леди Фрермонт, — заговариваю я, делая шаг вперёд. — Простите, что вмешиваюсь, но я не могу согласиться с тем, что вы говорили ранее.
— Кто вы? — раздраженно спрашивает леди Фрермонт. — О, вы сестра Бьянки. Как мило встретиться с вами снова. Хорошо проводите время? Клер, почему бы вам вместе не пройтись и не посмотреть, может, ты сможешь заодно увидеться с Бьянкой?
Она явно желает, чтобы я исчезла.
— Если вы, и правда, считаете, что Эд... Его Высочество делает хорошее дело, тогда бы вы не предлагали ему заниматься благотворительностью, — говорю я, решая игнорировать её предложение. — Благотворительность — это хорошо, но она даёт только временное облегчение. Но если принц сможет изменить закон, то преимущества для бедняков будут более продолжительными.
Теперь они смотрят на меня, все трое.
Если бы они знали меня в реальной жизни, то не удивлялись бы так сильно. Наверное. Хотя мы и не живём на грани бедности, мама часто жалуется, что она бы предпочла повышение зарплаты разовым бонусам.
Леди Фрермонт звонко смеётся.
— Это правда, но Его Высочество может предоставить этот вопрос парламенту. Нет никаких причин следить за всем.
— То есть вы хотите сказать, что ему следует служить только декорацией? — возмущенно спрашиваю я. — Вы считаете, что он свободен делать что угодно, и при этом зря тратит своё время, работая над возможностью улучшить жизнь подданных? По правде говоря, сомневаюсь, что Его Высочеству понравится то, что его рассматривают лишь как красивого мальчика.
Гален фыркает. У Клер перехватывает дыхание. А леди Фрермонт пристально на меня смотрит.
— Вы обладаете очень своеобразной точкой зрения, должна сказать, — наконец выдавливает она из себя. — Клер, кажется, нам пора идти смотреть цветочные часы. Уже почти три часа, а мне говорили, что каждые три часа посетителей ожидает особый сюрприз.
Я смотрю, как они с дочерью уходят. Чуть поворачиваясь, Клер бросает на меня подозрительный взгляд. Наверное, сейчас она думает о моем участии гонке за Эдвардом, но как ни странно, мне всё равно. Раньше я была невидимкой и ничего не значила, как будто Бьянка — единственная существующая дочь леди Бредшоу. Теперь, по крайней мере, она запомнит, как меня зовут. Мне больше не хочется быть ничего не значащей младшей сестрой Бьянки.
Гален поправляет цветочный домик, отряхивает руки, а затем поворачивается ко мне.
— Чем могу помочь вам, леди? — его голос всё ещё ворчливый, но враждебность исчезла.
— Вы нашли Снайдера? — нетерпеливо спрашиваю я.
Он хмурится.
—Мне бы хотелось, чтобы Его Высочество вам сказал, но так как вы спросили меня сейчас, то ответ — "да".
Мне становится легче на сердце.
— Где он? Он всё ещё в стране?
— Он умер.
Глава 22
— Умер? — лёгкость из моей груди испаряется, сменяясь холодом. — Как он может быть мёртв?
Губы Галена дёргаются.
— Он — человек, не бессмертный. Адам Снайдер умер десять лет назад, в пьяной драке.
Сердце ноет. Тупик.
— А я удивлялась, почему мы так долго ждём.
— Причина, по которой мы не могли найти Снайдера раньше — то, что вы дали нам не правильные данные.
— Я? Что же я сказала не так?