— Вы знаете, почему мисс Бьянка захотела уволить Эллу?
Меня удивляет внезапная смена темы, но и радует.
— Потому что она бессердечная су... особа?
— Ну, я бы не сказала, что старшая мисс рассудительная, но она волнуется о том, что вы слишком сблизились с прислугой.
— Не вижу причин для неё волноваться об этом, — серьезно, Бьянка завидует моей дружбе с Эллой? Странно. Она же не играет за другую команду... или играет?
— Вы не замечали, что у мисс Бьянки очень мало друзей? Подруг, а не толп поклонников, которые следуют за ней как щенки.
Поразмыслив, я с ней соглашаюсь, Бьянка не так уж часто наносит ответные визиты девушкам, и не думаю, что Клер можно назвать её подругой, скорее — соперницей. Девушки смотрели на Бьянку с трепетом и восхищением, но сомневаюсь, что она могла бы назвать кого-нибудь своей лучшей подругой.
— Это потому, что Элла была к вам неравнодушна, и мисс Бьянка почувствовала, что не привлекает так много внимания, как привыкла. А эта леди не привыкла находиться не в центре внимания.
— Это правда, — когда мы ехали в карете после бала у Генри, Бьянка сказала мне, что цель её жизни — заставить принца её заметить. — Именно поэтому она хочет заполучить Эд... в смысле принца. Потому что он и Генри, вероятно, одни из чудес света, которые не падают к её ногам.
Марта кладёт расчёску на комод.
— Вполне вероятно, что это так, мисс. Говорят, вы очень изменились после того, как упали с лестницы. В хорошем смысле. Может, стоит попробовать столкнуть с лестницы мисс Бьянку и посмотреть, не изменится ли она.
Она хмыкает, приглаживает мои волосы и выходит из комнаты.
После нашего разговора с Мартой мне трудно заснуть. "Золушка" умерла. Но как это объясняет существование Эллы? Или, может быть, Элла — это "Золушка", а Адам Снайдер смог принести её миссис Татчер. Марта сказала, что Адам сходил с ума по леди Бредшоу, хотя она и была не его круга. Кроме того, он был её слугой. У него не было никаких причин не подчиниться ей. Но также остается тот факт, что Марта видела тело утонувшей дочки графа. Ей нет смысла мне врать, значит, кто же этот мёртвый ребёнок? Может, у графа было две дочери?
Моя голова начинает болеть от хождения по кругу. В конце концов, я признаю своё поражение. Если с феей-крёстной ничего не выходит, может быть, вместо этого мне стоит сфокусироваться на Элле и Эдварде. Я начинаю разрабатывать новый план. После некоторых раздумий задуваю свечи и ёрзаю под одеялами, вскоре погружаясь в сон.
— Катриона, дорогая?
После завтрака леди Бредшоу зовёт меня. По моей коже бегут мурашки. Я бы более спокойно отреагировала на её крик, чем на обращение "дорогая". Это звучит так ненатурально, так фальшиво.
Я останавливаюсь на полпути наверх.
— Да?
— Ты была в книжном магазине в последнее время?
— Нет. А что? — она же не может внезапно заинтересоваться книгами? Единственное её чтение — инструкции на флакончиках духов.
— Тогда иди туда и посмотри, может тебе снова удастся встретиться с герцогом. Даже если и не получится, твоя значимость всё равно пойдет вверх, так как он выказал желание общаться с тобой.
Я закатываю глаза, теперь полностью понимая эссе, которое нас заставил прочитать наш учитель по английскому об объективации женщин. Формулировка леди Бредшоу заставляет меня чувствовать себя товаром, выставленным на продажу.
И всё же, поездка в книжный магазин намного лучше вечеринки или суаре. И, кроме того, я могу узнать у Билли, как дела Эллы. Надеюсь, она нашла работу.
— Хорошо, — соглашаюсь я. — Я пойду. Правда, не уверена, будет ли он там. Герцог сейчас очень занят.
— Он должно быть вместе с Его высочеством, и работает над принятием этого банального закона, — говорит леди Бредшоу, прищёлкивая языком. — Мне стоит поинтересоваться деталями, и подумать, можно ли как-нибудь задействовать Бьянку.
Удачи с этим! У Бьянки нет даже сострадания к служанке, которая годами работала здесь, так как же она сможет помочь тем работающим детям, которых она даже не видела?
Приехав в книжный магазин, с удивлением обнаруживаю, что тот закрыт. Неужели мистер Уэллсли взял выходной?
— Кэт?
Я подпрыгиваю. Эдвард, опять! Честно, мы уже столько раз случайно встречались, что можно подумать, что мы находимся в ужасно написанном романе. Ой, погодите-ка, в нём я и нахожусь.
Эдвард в обычном костюме, наподобие того, что был на нём, когда мы впервые встретились у дома доктора, но в этот раз на нём ещё и шляпа, типа тех, которыми пользуются волшебники, чтобы вытаскивать кроликов. Добавить бы ещё трость, и он может отправляться на фестиваль джаза.