— Эта шляпа тебе не идёт.
Он мрачно на меня смотрит.
— Я пытаюсь быть незаметным.
— Ну, ты добился обратного эффекта, — я не могу удержаться и хихикаю. — Что ты здесь делаешь?
— Могу задать тебе тот же вопрос.
В этот самый момент дверь открывается, и появляется мистер Уэллсли. Его брови ползут вверх, как и уголки губ.
— Если вам двоим нужно уединиться, сады наслаждения в другой стороне.
Мы с Эдвардом оба краснеем. Понятия не имею, что такое сады наслаждения, но само по себе название достаточно красноречивое. Он, кажется, ведёт себя вполне нормально после нашего столкновения на лестнице. С моей стороны это бессердечно, но мне нужно это сделать. Принц должен двигаться вперёд. Они никогда не остаются с ужасными сводными сестрами.
— Я пришёл вместо Генри, — говорит Эдвард необычайно деловым и профессиональным тоном.
— Генри должен был сюда прийти? — спрашиваю я. — Это насчёт закона о восьмичасовом рабочем дне?
— Входите оба, — приглашает мистер Уэллсли, чуть шире приоткрывая двери. — А почему не пришёл герцог? У него лекции?
Эдвард пропускает меня вперёд и плотно закрывает за нами дверь.
— Его задержала герцогиня.
— Кто?
— Его мать, разумеется, — Эдвард поворачивается ко мне. — Кстати, это из-за твоей служанки. Или лучше сказать — бывшей служанки.
Я сглатываю и тру свои локти.
— Что такого сделала Элла? С ней всё в порядке?
— Держу пари, она не та девушка, которую герцогиня хотела бы для Генри, — говорит мистер Уэллсли.
Эдвард опирается о прилавок.
— Когда Генри узнал, что её уволили, он предложил ей работу в его доме. В обязанности Эллы входило приносить ему его утренний чай. А оплата эквивалентна работе домоправительницы.
Я достаточно знаю об Ателии, чтобы понимать, что домоправительница — это самая высокооплачиваемая должность из домашних работников.
Мистер Уэллсли ухмыляется.
— Идиот.
— Согласен с вами. Он сделал ей это предложение как раз тогда, когда его мать пришла к нему с визитом. В результате разразился скандал, во время которого герцогиня обвинила Генри в том, что у него нет никакого чувства гордости и приличия, и потребовала, чтобы Элла покинула дом.
— Не могу понять, какое ей до этого дело, — с негодованием говорю я, затем замолкаю. Вообще-то, если Элла примет предложение Генри, то вполне вероятно, в итоге они окажутся парой. Можно сказать, теперь я в долгу перед герцогиней. — Хотя... хм, у неё есть причины для беспокойства.
Эдвард поднимает бровь.
— И сейчас она пьёт чай с дочкой Фрермонтов.
— С Клер? — спрашиваю я.
— Кажется так, — Эдвард пожимает плечами. — Герцогиня считает, что она будет хорошей парой для него.
Бедная Клер. Она так старалась привлечь внимание Эдварда на крокетной вечеринке, а он даже не помнит её имени.