— Отлично, — улыбка расплывается у него на лице, словно его вынудили пытками улыбнуться. — Так лучше?
— Такой же угрюмый. Уж лучше оставайся каким ты был, — ворчу я. Нейт вздыхает и показывает на огни «Парижа» прямо перед нами в темноте. На самом деле я хочу войти внутрь.
— Я могу купить тебе выпить? — спрашивает он.
— А как насчет алкогольного запрета?
— Не убьет же нас один бокал.
— Нет, но еще один может, — я вздыхаю, пожимая плечами. — Хорошо. Пошли в «Париж».
Оставшуюся часть пути мы идем молча. Я восхищаюсь казино, как только мы входим. Стены покрашены в голубое небо, как над прекрасным Парижским кварталом. Внутри отеля Нейт ведет меня к подножию Эйфелевой башни. В нижней части сделан вход в казино, лифт ожидает нас, чтобы отвезти к вершине, высоко, чуть ли не в небо Вегаса.
— Куда мы направляемся? — спрашиваю я, заходя внутрь лифта.
— Увидишь, — отвечает он. Я смотрю на него, мои брови поднимаются. Если бы у него на лице не было настолько серьезного выражения, я бы подумала, что предстоит что-то необычное.
Двери открываются, и мы выходим в ресторан Эйфелевой башни. Мягкое освещение и игра фортепиано создают своего рода романтическую атмосферу. Окна выходят на сверкающий огнями Лас-Вегас.
Нейт говорит что-то метрдотелю, повернувшись ко мне спиной, чтобы я ничего не слышала. Дама кивает и манит нас за собой.
— У нас готов для вас столик, сэр.
Столик?
Я следую за Нейтом к небольшому, интимному уголку ресторана, который находится в маленьком алькове, имея эксклюзивный вид в эксклюзивных окнах. На столе уже стоит невероятной красоты шоколадное суфле, клубника со сливками и охлажденная бутылка шампанского. Два бокала посверкивают в освещении. Я стою, разинув рот, и не могу вымолвить ни одного членораздельного звука.
Нейт поворачивается ко мне, и я вижу, как выражение его лица становится совсем другим. Глаза светятся жизнью, смотрят вопросительно и требовательно. Я понимаю, пребывая в шоке, что его лицо «покер фейс», присущее адвокату исчезло, сам реальный Нейт надрал ему задницу. Видно, такое выражение он натягивал на себя, когда нервничает. Нервничает перед чем-то важным.
— Джулия. Я привел тебя сюда, чтобы задать очень простой вопрос, — Нейт берет мои руки в свои и медленно опускается на одно колено.
— Боже мой, — бормочу я, потому что эта сцена слишком сильно напоминает концовку одного из моих романов. После всех недоразумений, недомолвок и попыток отдалиться друг от друга, герой понимает, что он не может жить без героини, и…
— Не дашь ли ты согласие выйти за меня замуж?
Неисправность в системе! Потеря данных! Не могу ни слова сказать. Все база данных теперь наша. Каково это?
— Ты… хочешь…, — я даже не могу сформировать слова.
Нейт улыбается открытой, честной улыбкой.
— Пожалуйста, скажи ты выйдешь за меня замуж. И если ты решишь выйти, я могу пообещать тебе захватывающее будущее с очень интересной головной болью. Мне нравится путешествовать. Знаю, что мы живем в разных городах, но они не так далеки друг от друга.
— Ты в Чикаго, я в Милуоки. Все выполнимо, — говорю я.
Хех. Выполнимо. Господи, сосредоточься на данном моменте.
— Помимо романтических отношений, «Амтрак» имеет безграничные возможности, я могу предложить тебе оргазмы перед завтраком, споры, где провести ланч, и целый ряд потенциально эротических проблем до обеда. (American Tracks – Амтрак, Национальная компания железнодорожных пассажирских сообщений)
Мне нравятся мужчины, которые учитывают завтрак, ланч и ужин. Но мне нужно оставаться серьезной. Когда он прижимает свои губы к моей руке, нежно, романтично, я почти грохаюсь, надеюсь в привлекательный обморок. Каждая молекула в моем теле воспламеняется.
— Мы едва знаем друг друга, — говорю я, хотя надеюсь, что он ответит мне что-нибудь…
— Я знаю, и это полное безумие. Полное сумасшествие, — он смотрит мне в глаза, ошеломленная улыбка играет на его губах. — Если бы я услышал обо всем случившемся от своих друзей, я бы посоветовал им обратиться к психиатру. Но это произошло не с моими друзьями, а со мной.
— А что произошло? — с трудом спрашиваю я, потому что едва могу дышать. Он поднимается на ноги, все еще держа меня за руки.
— Я смог влюбиться в тебя, — говорит он, его губы находятся всего в нескольких дюймах от моих.