– Нет. Ты – землянка, и хотя мой эниар в какой-то степени повлиял на твой мозг, заставив определенную функциональную часть его излучать по-новому, но действует это только на меня. Ты не способна осознанно ощутить ни собственное излучение, ни мое. Зато я ощущаю импульсы твоего сознания в полной мере. И они влияют на меня, оживляя, преображая, рождая заново! А твой эниар, вернее его отсутствие, для меня несущественны, потому что, будь он у тебя и подари ты его мне, это только тебя привязало бы ко мне. Мое состояние, моя привязка была бы такой же. Но… я все обдумал. Вы раса и так эмоциональная, а я тебя и без эниара привязать сумею. Уверен!
Приковать – это будет точнее. Предварительно еще надев ошейник, намордник и стреножив конечности. Какой он, однако, оптимист и как о своей семейной гармонии радеет! Умилилась бы, если бы не со мной в качестве супруги.
– А откуда эниар возникает? – продолжала допытываться я.
– Это сакральный процесс. Эти бесценные капли выделяются в момент обрезания пуповины, их собирают для каждого родители, – пояснил неймарец.
– А то, что при должном старании капсулу может заполучить любой, это вас не смущает? – задала вопрос, который давно мучил меня.
– Ее не заполучить любому. Тут странная ситуация, я пока не разобрался. Но капсулу, помимо владельца, может снять лишь тот, чьи излучения мой отдел разума уловил и признал, запустив процесс интереса. – Капитан даже немного замялся с ответом.
– Значит, у нас, несмотря на все наши очевидные различия, есть шанс найти подход друг к другу? – очень спокойно уточнила я.
– Абсолютно уверен!
– Уверены – это хорошо, – с сарказмом в голосе медленно протянула я. – А вот у меня есть сомнения. Вы даже мое имя нормально произнести оказались не в состоянии. Или это у вас нормально? По-внутрисемейному, по-гармоничному? А мне вас как тогда звать прикажете? Господин – почти муж – Гайяр? А как жить, зная, что вы меня элементарно не уважаете, я не говорю о том, чтобы считать равной? Это как вписывается в ваш идеальный союз? Или мои чувства, как обычно, вас не волнуют?
Неймарец напряженно застыл в противоположном конце комнаты, скрестив руки на груди и прожигая меня немигающим огненным взглядом. Но мне сейчас сам черт был не брат, ибо я осознала основную истину: он ошибся с прогнозом, это не для нас отныне не было другого пути, а для него. А для меня иной путь был, и именно по нему я и намереваюсь двигаться.
– Имейте в виду – ничего не выйдет. Я отказываюсь подчиняться приказу, – совершенно спокойно заявила ему. – Можете отправлять рапорт в Кадровый Центр, лишать меня лицензии, высадить на любой базе. В любом случае больше чем на год я здесь не задержусь.
Он молча отвернулся и… сломал весь книжный стеллаж. Вот просто одним махом – раз! – и уже книги, обломки пластика и какие-то мелочи разом посыпались на пол. Мне стало страшно. Тем более капитан, так и не обернувшись ко мне, продолжал молчать.
– Вы переведены в постоянный состав экипажа, переброски для вас не будет, – донесся наконец его ледяной голос.
Новость была сокрушительной. Я села, от потрясения лишившись дара речи. Неймарец как-то конвульсивно дернулся в моем направлении, но резко замер, оборвав движение. Остаться тут… Навсегда. Под его командованием. Страшнее перспективы не бывает.
Тут мой взгляд остановился на кактусе, который сочувственно колыхался, и в глаза бросилась какая-то необычно распухшая и надломленная веточка. Резко дернувшись вперед, склонилась к Оболтусу, разглядывая повреждение.
– Как же ты так умудрился? – пробормотала вслух.
И тут, словно под действием скрытого рычага, все отростки розового чуда выстроились в одном направлении, проследив которое я уткнулась взглядом во встревоженного этим маневром капитана. Он?!
– Вы еще и кактус мой покалечили?! – сорвавшись, возмущенно вскрикнула я. – Вам мало надо мной издеваться, решать все за меня, так еще и невинное растение своим репрессиям подвергли!
Капитан, очевидно не ожидавший подобных действий от гирденции, перевел на нее тяжелый взгляд. Я тоже посмотрела на кактус. Оболтус, скромно разложив листики веером, выглядел невинным, словно божий агнец, защищающий свое попранное достоинство.
– Этот куст! Я его сейчас изничтожу!
Я даже подпрыгнула на месте, поняв, что разгневанный капитан уже стоит за моим плечом.
– Что?! – Я вскочила с кресла, преграждая неймарцу путь к питомцу. – Это мой кактус. Мой! И в обиду его не дам!
Я была полна решимости защитить единственного преданного друга. Гайяр, всмотревшись в меня пристальным взглядом, внезапно отступил на шаг и с расчетливой искоркой в алых глазах озвучил ультиматум:
– Хорошо. Выбирай: невредимый кактус или переезд ко мне. – И он с самым дружелюбным видом отвесил мне поклон.
Мы уставились глаза в глаза и, замерев, принялись сверлить взглядами друг друга. Первой взгляд отвела я, решив, что просто буду хитрее.
– Хорошо, переезд, – согласилась я. – Но пообещай не вредить Оболтусу, и эти два дня меня не беспокоить. Мне надо все обдумать и примириться с этим… новым статусом.
Вопреки моим ожиданиям, он молчал, ни единым признаком не выдавая своей реакции. Молчал и задумчиво смотрел на меня. Но, наконец, кивнул:
– Обещаю.
Я внутренне возликовала. Ура, попался!
Скупо улыбнулась и, подхватив горшок, развернулась к выходу, намереваясь уйти. Не дали. Одной рукой быстро обхватив мое запястье, другой нарочито медленно взял горшок со сразу насторожившимся кактусом и, вернув его на стол, развернул меня обратно – лицом к себе.