— О нет, — Меринас покачала головой, ее голос стал жестким. — Так мы сказали прессе, Рони. Даэйн умер от руки Кэллана. Он пытался убить меня. Он убил мать Кэллана, Марию, много лет назад, потому что она почти уговорила Кэллана открыться прессе, и был полон решимости убить меня по той же причине.
Рони не совсем не поверила ей, и даже не была шокирована. Дайэн не был полностью вменяемым. В тот день, отдав ей письмо Табера, он прижал ее к стене в спальне над гаражом, его дыхание было хриплым, глаза горели похотью, когда он предложил показать ей, как надо удовлетворять Табера.
— Когда Дайэн принес мне записку Табера, в которой тот писал, что не хочет меня видеть, он попытался напасть на меня, — прошептала Рони. — Он схватил меня, и мне показалось, что в кожу вонзились ножи. Мне никогда не было так больно.
— Записку Табера? — Меринас подалась вперед, в замешательстве качая головой. — Я знала, что у вас обоих в прошлом что-то было, но не знала, что.
Рони сжала губы, потом нервно их облизала. О том, что случилось, она никогда не говорила ни одной живой душе. Кратко, с горечью в голосе, она рассказала Меринас всю историю, не забыв о роли Дайэна.
Это было унизительно — вспоминать, как сильно она зависела от Табера годы и годы напролет, зная, что он спасет ее, будет заботиться о ней, в то время как ей не придется заботиться о себе самой. Но она поняла, что может позаботиться о себе. Рони жила и работала, и постепенно устроила свою жизнь. По крайней мере, этим она себя успокаивала.
— С тех пор я не видела Табера, — закончила она, глубоко вздыхая. — Пока он не выскочил из этого проклятого вертолета и не превратил всю мою жизнь в дерьмо. Теперь, если я собираюсь пройти через это, мне, по крайней мере, нужно понять, что происходит, Меринас. Я в ужасе, потому что мое тело связывает меня с человеком, который может меня уничтожить. Человеком, который уже уничтожил меня.
— Уф, — Меринас вздохнула, запуская пальцы в волосы. — Что ты собираешься делать? Это не похоже на Табера, Рони. Я его знаю. Он бы никогда не прикоснулся к тебе, если бы не сходил по тебе с ума. Но его желание защитить тебя оказалось сильнее желания овладеть. Это и могло заставить его реагировать так остро.
— Это оправдание не очень помогает.
Рони покачала головой, — она и так знала, что Табер всегда отчаянно пытался защитить ее.
Он продемонстрировал это в лаборатории доктора. Его голос был хриплым, его тело так напряглось от ярости, что она дрожала вместе с ним. Из его груди вырвался животный первобытный звук, в котором она едва различила слова о том, что он сделает все, чтобы облегчить ее боль.
— Мне нужно доверять ему, Меринас, — прошептала она с болью. — Мне нужно больше, чем зависимость от его спермы и поцелуя. Мне нужна его любовь…
Меринас медленно откинулась назад в своем кресле.
— Конечно, он сказал тебе. — Она покачала головой. — Рони, он должен любить тебя, иначе этот гормон просто бы не подействовал.
Рони подарила ей насмешливый, наполовину сердитый взгляд.
— Как по-твоему, я бы переживала, если бы он сказал, что любит меня?
Глаза женщины сузились.
— Мудаки. Клянусь Богом, все мужики — упертые, упрямые и иногда невероятно глупые мудаки. Черт, им всем надо… — она дернулась, когда всего в нескольких дюймах от ее лица взорвалось дерево. Щепки задели ее щеку и лоб, разлетаясь вокруг них.
— Стрельба! — закричала Рони, вскакивая на ноги, отшвыривая в сторону столик и толкая Меринас на пол. Плечо опалило огнем.
— Табер! — Она кричала его имя, а вокруг крыльца воздух словно завибрировал от пуль. — Стрельба!
Теперь кричали и мужчины, рев льва отдался эхом в ее голове. Лев? Господи, это был один из Породы Кошек или настоящий Лев? Звучало совсем реально.
В дюйме от нее цемент взрыхлила пуля, в полу появилась дыра. Рони толкнула Меринас глубже в тень крыльца, за кучу дров. Не было и крошечного шанса, что им удастся добраться до двери, и еще меньше была вероятность целыми и невредимыми обойти дом под обстрелом.
— Табер! — К ее крикам присоединились отчаянные вопли со двора.
— У нас один раненый! Один раненый!
Рони оглянулась назад, во двор, и увидела, как мужчины разбегаются. Они бросились в укрытие, таща на себе раненого. Их было так мало.
Снова раздались выстрелы. Тра-та-та-та автоматического оружия, одиночные резкие всплески револьверных выстрелов. Куски древесины и цемента летали вокруг них, вокруг бессознательного тела Меринас.
Рони почувствовала запах собственной крови, резкую боль в плече от пули, засевшей в теле. Но она смирно лежала на Меринас, стараясь укрыть от смертельных осколков ее тело и спасти ребенка, о котором она так нежно говорила.
Люди были везде, но не настолько близко, чтобы добраться до них и перетащить Меринас в безопасное место. Рони всхлипнула и снова стала звать Табера, а следующий залп едва не ударил в них.
Она почувствовала, как от края крыльца над ее головой оторвался кусок дерева, щепки посыпались ей на волосы. Рони еще сильнее сгорбилась, прикрывая собою Меринас.
— Рони! — Сейчас ничего не звучало прекраснее, чем голос Табера.