Его улыбка исчезла, сменившись обеспокоенным взглядом.
Несмотря на свою истерику, я ничего не могла с собой поделать и смотрела с вожделением на эти накаченные руки, великолепную грудь, рельефный пресс, мощные бедра, на...хм...очень, очень аппетитную часть между его бедер, когда он придвинулся ко мне.
Он протянул руку к моему лицу и убрал все еще влажную от нашего неистового занятия любовью прядь волос со лба и заправил ее за ухо.
Он уставился на меня, и я почувствовала, будто тону в его глазах.
— Не для меня, нет, — прошептал он.
Это был предел. Я знала, что это предел. Я не супермодель, я не очаровашка, рекламирующая продукцию Victoria’s Secret, я даже не бывший чирлидер средней школы. Может я и симпатичная, но определенно не самая красивая женщина округа 90028, не говоря уже о Лос-Анджелесе. Черт, я даже не одна из самых красивых женщин в моем квартале.
Но именно это я и хотела услышать.
Именно это мне было необходимо услышать.
Он придвинулся еще ближе ко мне, и я ощутила тепло его тела, согревающее мою кожу, словно солнышко.
— Хочешь узнать почему еще я захотел тебя? — спросил он, гипнотизируя меня взглядом.
— Почему? — прошептала я.
— Потому что ты забавная. Потому что в тебе есть сила воли. Потому что ты умная. Потому что ты не повелась на мое вранье, хотя я понял, что ты хотела поцеловать меня с того момента, как я увидел тебя.
Я покраснела.
— Не в первую минуту...точно...
Это было ложью, и он это знал.
Он усмехнулся.
— Ладно, тогда во вторую.
— Может быть во вторую, — уступила я.
Он засмеялся, а потом снова стал серьезным.
— Все это, и потому что ты отдавала столько же сколько и получала. Я наврал тебе, а ты не поверила этому. Ты защищалась. Потому что ты сама по себе даже, если ты еще толком не знаешь, что тебе нужно... даже, если ты все еще ищешь свое место в жизни. Потому что я увидел многое в тебе...большой талант, огромный потенциал, такую силу, и ты даже не понимала, что обладаешь ими. Потому что я видел замечательную женщину, которая не знала, насколько она невероятная, и это убивало меня. Вот почему я захотел тебя, а не только для того, чтобы держать тебя обнаженной в своих объятьях, и слышать, как ты стонешь, когда я довожу тебя до оргазма... но и потому, что хотел заставить тебя увидеть, хотя бы на короткий миг, то, что видел я.
Все, что он говорил мне, вызвало во мне желание плакать и смеяться.
Эти слова заставили мое сердце воспарить.
Но также ранили его немного.
Никто не говорил мне, какой особенной я была, никогда.
Никто никогда не заставлял меня чувствовать себя особенной.
А потом, когда он дошел до части о том, чтобы держать тебя обнаженной в своих объятьях, и слышать, как ты стонешь, когда я довожу тебя до оргазма...
О.
Мой.
Бог.
Я снова хотела его, очень сильно, просто умирала от желания.