Он смотрел на нее, но она не видела его глаз – лишь лиловые отблески.
Пугающие лиловые отблески.
Джесс зажмурилась и отчаянно замотала головой.
Она любит лишь Брента. И только его.
Вселенная над ней покрылась трещинами.
– Вот оно что, моя сладкая, – ласково прошептал мужчина, резко отстраняясь и садясь. Его колени упирались в кровать, крепко зажимая ими тело Джесс. – Вот кого ты любишь? А если я скажу тебе, что убил его? Если я скажу, что душил его, – он протянул к ее лицу руки, широко разведя пальцы в стороны. – Если скажу, что мучил его…
– Хватит! – закричала она.
Ей было мучительно думать о том, что Брент мертв.
– Ты шумная. И моя, – сообщил, довольно улыбаясь, мужчина. Он вновь нагнулся к ней, одной рукой упираясь о кровать около ее головы, а второй гладя по волосам, лицу. Руку его обтягивала черная перчатка из тонкой кожи, которая пахла железом.
Джесс затошнило.
– Какая ты нежная, – с умилением произнес мужчина, проводя указательным пальцем по ее губе. – Жаль, что неверная. Малыш Бренти говорил, как тяжело ему было после твоего предательства. Малыш Брент плакал, когда видел тебя с другим. Малыш Бренти просил меня убить его. И я это сделал. Он умер, а ты забыла малыша Бренти.
Наручники так туго сжали запястья Джесс, что на тонкой коже появилась кровь.
– Ты должна ответить за содеянное, – сказал мужчина с любовью.
В его руке заблестел нож.
Мужчина поцеловал кончик лезвия сквозь маску и, кажется, улыбнулся, прижимая его к губам Джесс, которая боялась даже шевельнуться.
– Гадкая девочка, – нежно прошептал ее похититель. – Гадкая. Гадкая девочка. Ты должна быть наказана. Но что делать? – вдруг спросил он растерянно. – Я не могу тебя наказывать.
Его пальцы аккуратно погладили лезвие.
– Я приму твою боль, – сказал он.
И вдруг полоснул себя по предплечью ножом. Вскрикнул. Полоснул еще раз. Высоко запрокинул голову. Третий раз лезвие разрезало его кожу вместе с курткой.
Железом запахло невыносимо сильно, и Джесс обуял новый приступ тошноты.
– Я приму твою боль, – повторил он, сдерживая стон. – Приму. За тебя.
– Не надо, – прошептала она едва слышно. – Перестаньте…
Нож вдруг покрылся изморозью и треснул. Его осколки посыпались на живот и грудь Джесс.
В комнате стало ощутимо холоднее. Вместе с дыханием в воздух вырывался пар. Потолок-вселенная потрескался еще больше. По стенам и даже, кажется, по полу забарабанили сотни пальцев, выбивающих один и тот же ритм.
– Живучая свинья, – непонятно к чему сказал мужчина. Он сдернул одеяло и неловко укрыл им Джесс, по ногам которой ползли мурашки.
Сквозь черную тяжелую портьеру, которая занавешивала окно, высунулась голова Пугала. Оно подмигнуло заледеневшей от ужаса и внезапного холода Джесс и уставилось на ее похитителя.
Кажется, они понимали друг друга без слов. Мужчина кивнул, сказал короткое: «Да», и Пугало исчезло.
– Он тебя не защитит. Кем бы он ни был – я сильнее, – скучающим голосом произнес вдруг он и пригрозил:
– Еще раз выбросишь мои подарки, Кэнди, и я тебя накажу. А теперь мне пора на охоту. Свинья должна быть поймана.
Вселенная раздулась. Звезды потухли. Потолок треснул, не выдержав, и разбился вдребезги. Мужчина накрыл собой Джесс, принимая на себя осколки.