Джесс быстро присела, прячась за перилами балкончика, на котором оказалась.
Атмосфера здесь стояла мрачная.
Пахло чем-то горьким и волнительным.
Воздух едва заметно серебрился, а тени колыхались.
На первом уровне гостиной находились четверо.
На кожаном диване, спиной к ней, заложив ногу на ногу, сидел мужчина. Широкие плечи, куртка с эполетами, темные удлиненные волосы, в которых затерялась проседь. Он вольготно положил руки на спинку, а в одной из них держал бокал с вином.
У его ног, как собака, покоилась рыжеволосая девушка с белым лицом и немигающим взглядом. Джесс хорошо ее разглядела. Она была одета в полупрозрачное серебряное платье с блестками и юбочкой-колокольчиком. Ее шею обхватывал ошейник, а поводок тянулся к мужчине.
«Как хозяин с собакой», – подумала отстраненно Джесс, отчего-то завороженная этой ужасающей картиной.
В кресле неподалеку от них сидела миниатюрная молодая женщина с пепельными волосами, уложенными на одно плечо. И тоже пила вино. На ее щеке сиял уродливый шрам, которого она, кажется, не стеснялась.
То, что рыжеволосая на поводке, ее ни капли не смущало. Блондинка лишь задумчиво смотрела на нее. Словно оценивала.
Но больше всего Джесс поразила та, которая играла на фортепиано в углу. Нет, не поразила. Испугала. До дрожи в костях.
Это была кукла.
Огромная ожившая шарнирная кукла с безжизненным белоснежным лицом и красными, как кровь, губами. Бархатное платье бутылочного цвета смотрелось на ней великолепно.
Джесс не могла поверить своим глазам.
Кукла.
С идеальными пропорциями. Прекрасная. Мертвая.
Неживые пальцы с удивительной легкостью порхали над черно-белыми клавишами, извлекая чудесную музыку.
Шопен? Бетховен? Моцарт?
Джесс не узнавала композитора. Ей было все равно. Она смотрела вниз, на этих пугающих людей, и ей становилось все более и более ясно, что не следовало выходить из винного подвала.
Чувствуя холод пола, слыша музыку, чувствуя запахи, она не могла сказать, что спит.
Это не сон. Это реальность.
– Хватит, – резко приказал мужчина.
И Джесс вновь поняла, что где-то когда-то слышала его голос.
Музыка прервалась. Кукла застыла, как восковая фигура. Ее пальцы замерли над фортепиано.
– Грубо, – сказала низким приятным голосом блондинка и закурила трубку. Табак у нее был вишневый, сладковатый, как марихуана.
– Плевать, – ответил мужчина.
– Тебе не стоило убегать из Диспатера. Твой характер стал совсем скверным, – заметила она и ласково улыбнулась рыжеволосой.
Та не видела этого. Она покорно смотрела на своего хозяина, не мигая.
– Многие в последнее время покидают стены Диспатера, – загадочно добавила блондинка.
– Свобода – мое хобби, – отрывисто произнес мужчина.