О боже, как она соскучилась по нему!
Брент обнял ее одной рукой, второй стирая с лица слезы и говоря что-то ласковое и успокаивающее, а потом…
И ничего не произошло.
Душу Джесс клещами вырвали из этого сладкого воспоминания и вернули в библиотеку с книгами памяти.
– Нет, сладкая, не сюда, – вкрадчиво сказал мужчина, явно издеваясь. – Попробуй-ка это.
И вновь Джесс охватил свет.
И то, что она забыла, вернулось.
Джесс тормозит, оставляет машину у обочины и выбегает наружу. Она судорожно оглядывается, пытаясь отыскать взглядом того, ради которого приехала сюда, за пределы Краунфорда.
И не может найти.
Наступают сумерки. Темнеет. Над головой даже луны нет – только тяжелые сизые тучи. И ни души вокруг.
Предгрозовая тишина настораживает – лишь карканье ворон изредка нарушает ее. Птицы вьются высоко в небе и словно кричат: «Уходи! Уходи!»
Но Джесс нет дела до этого.
Она не может думать ни о чем другом, кроме него. Кроме Брента.
Джесс вновь и вновь смотрит по сторонам, шагая вдоль дороги, которую с двух сторон обступает осеннее засыхающее поле. Когда-то, много лет назад, здесь что-то выращивали – видны полуразрушенные постройки с гнилыми крышами. Темнеет одинокий силуэт пугала вдалеке. Торчат, как могильные кресты, остатки деревянного забора.
Но сейчас на полях – запустение.
– Брент! – кричит Джесс изо всех сил, с надрывом.
Она уверена, что найдет его. И все объяснит!
– Брент! Где ты?!
И он появляется – выходит из-за чахлых кустов, растущих вдоль дороги. Как мертвец восстает из могилы.
Брент пьян или под наркотой. Идет шатаясь, безвольно опустив руки и спотыкаясь. Походка странная – как у зомби, голова болтается из стороны в сторону. Еще немного – и он упадет на землю.
– Джесс, – он пытается махать ей непослушной рукой. И она бежит навстречу, думая, что Бренту нехорошо и нужно ему помочь.
Но она замечает, что глаза его горят алым. Как пламя двух красных свеч.
Джесс становится страшно, она замирает в испуге, пытаясь понять, что случилось с его глазами. Она включает на телефоне фонарик, направляет зачем-то луч света в его лицо.
И кричит.
Лицо Брента исказилось, словно на него надели уродливую маску. Кожа серая и сухая, словно холщовый мешок. Вместо рта – косой шрам на все лицо. Посредине лица – омерзительный шов с грубыми стежками.
Глаза все сверкают алым хищным огнем.
Возможно, в них отчаяние и боль, но Джесс не видит этого. Она видит, что белый свитер Брента в чем-то красном. И руки – тоже.
Страх пронзает ее тело стрелой, вонзается в сердце, растворяется в крови.
Страх въедается в глаза, расширяя зрачки.
Страх едва ли не подбрасывает от ужаса, и она не может понять – сон это или явь.