– Джесс, – говорит Брент умоляюще хриплым чужим голосом. – Джесс, спаси меня.
Его дыхание тяжелое и прерывистое. И рваный рот против воли кривится в усмешке.
Джесс парализовывает от ужаса.
Она не может поверить.
Чтобы не видеть изуродованного Брента, она зажмуривается, надеясь, что откроет глаза и проснется. Очнется от кошмара. И все вновь станет хорошо.
Но не просыпается.
Брент тянет руку, касаясь ее предплечья грязными пальцами, и следом за страхом ее пронзает новая стрела – омерзения.
У нее металлический привкус крови и запах горькой полыни с поля.
– Не трогай меня! – Джесс кричит так, что в легких начинает вибрировать.
Он делает к ней шаг, шепча неразборчиво слова мольбы, и она пятится назад. Спотыкается о корягу и падает. Катится по склону оврага, цепляясь за ветки.
Джесс ударяется обо что-то мягкое, приподнимается с трудом на локтях, чувствуя, что земля под ней влажная, и видит, что на нее смотрят широко распахнутые глаза.
В них застыла сама ночь.
– Ты кто? – испуганно спрашивает Джесс, вглядываясь в улыбающееся женское лицо. В полутьме видно плохо, и отчего-то лицо выглядит жутким, хоть и принадлежит красивой девушке. Оно бледное и неподвижное.
И только когда на кончик носа этого незнакомого лица садится какое-то насекомое, Джесс понимает, что упала на мертвое тело. Испачкалась в земле и чужой крови.
Она поднимает взгляд наверх и видит, как Брент стоит на краю обрыва, тянет к ней руки и за его сгорбленной спиной вьются тени, кривящиеся в ухмылках.
Брент прыгает к ней.
И тогда Джесс теряет сознание.
И почти сразу же она пришла в себя, тяжело дыша.
Вместо дороги и заброшенного поля – хранилище ее собственной памяти.
Вместо тьмы – приглушенный свет.
И вместо Брента – странный незнакомец за спиной, который не показывал своего лица.
Джесс ненавидела его за то, что он сделал. Она отчего-то вдруг ясно поняла, что не должна была – никогда не должна была! – открывать эту книгу.
Собрав воедино всю свою ненависть и страх, она оттолкнула мужчину, который, видя вместе с ней это воспоминание, наслаждался им, и бросилась прочь.
– Стой! – грозно приказал он ей, но было поздно.
Джесс увидела вдруг какую-то незаметную дверь и с разбегу влетела в нее. Его рука едва не схватила ее за платье, но он опоздал.
– Не смей! – это было последнее, что она слышала, прежде чем запереть дверь на замок.
Девушка не сразу поняла, что оказалась на краю бесконечного цветочного луга.
Дверь исчезла, словно ее и не было.
День сменился поздним вечером. Дули ветра, теребя волосы и подол платья. На сапфировом небе повис тонкий серп луны. Перемигивались звезды. Струился туманной дымкой Млечный Путь, летящий в бесконечность.
Цветочный луг заканчивался каменным узким утесом, развернувшимся над вечностью, из которой тянула руки тьма.