***
В это время черная каменная глыба внизу втягивает в себя уже не крохотные магические искорки, а настоящие потоки магии, притягивая их к себе откуда-то сверху. Но в какой-то момент положение дел меняется — внешний источник становится настолько сильным, что уже не камень тянет к себе его силу, а наоборот — сила зовет камень сдвинуться с места. И глыба подчиняется, также как она подчинялась зову силы тысячи лет назад. Со скрежетом и скрипом камень скользит по мощенному полу, вышибая острыми углями снопы искр из торчащих булыжников, поднимается выше и зависает в 15 сантиметрах от площадки, на которой стоял последние несколько столетий, чем ввергает в настоящую панику охранника, ничего не знающего о происходящем наверху и со скучающим видом в очередной раз за вечер обходящего камень. Парень падает на пол с благоговейным ужасом пялится на левитирующий камен, а затем на четвереньках пятится по узкому коридору к дверям лифта и не отрывая глаз наблюдая за тем, как огромная глыба, посверкивая выступающими гранями, поднимается выше к потолку, зависает под ним, словно задумываясь, и, наконец, проходит сквозь него, словно через облако, исчезая где-то наверху и не оставляя даже следа на потолке…
Камень с треском материализуется в каменном зале, где происходит драка и с грохотом падает на пол. Впрочем, произошедшее, хотя и должно было бы привлечь всеобщее внимание, никого не интересует…
Дракон наносит волшебнику удал за ударом и бьет его с такой ненавистью, что мне становится страшно. Вставая сначала на коленки, а потом и на ноги я, пошатываясь, начинаю двигаться в их сторону. В голове бьется только одна мысль — мысль о том, что сейчас я должна быть со своим Драконом. Никакие доводы здравого смысла, слышные где-то на задворках сознания, о том, что в драку лучше не лезть, меня не волнуют и остаются без внимания. Мне все еще тяжело дышать, но я, с трудом переставляя ноги продолжаю свой путь к дерущимся мужчинам, пока мне на пути не попадается чертова глыба, о которую я опираюсь рукой.
Вспыхивает яркий голубой свет. Время вокруг словно замедляется и я очень четко вижу, как Дракон наносит волшебнику очередной удар и как Закон, который еще минуту назад казался мне поверженным, прямо из воздуха выхватывает тонкий светящийся голубым светом клинок, намереваясь уже через долю секунды вонзить его в грудь Дракона. Моего Дракона. Кажется, я кричу, кладя вторую руку на неизвестно откуда взявшийся в зале черный камень, и он начинает пульсировать, а на его поверхности появляются светящиеся голубые жилки, перетекающие на мои руки. Я перевожу взгляд на противоположенную стену и вижу на ней зеркало — почему я не замечала его раньше? Зеркало истины, облаченное в массивную металлическую раму, такое же, как у Дракона дома — в нем отражается огромный черный крылатый ящер с золотыми глазами, пышущий огнем и нападающий на волшебника. Правда последний мало похож на себя — в зеркале это высокий и молодой двухметровый мужчина, с длинные черными волосами, собранными в хвост, сжимающий в руке длинный и острый меч. Я громко кричу, и мой крик со звоном разносится по залу, глыба вибрирует в тон моему воплю, голубые прожилки силы находят выход и выстреливают светлым лучом в сторону зависших во времени мужчин. Луч света выбивает меч из рук волшебник и тот кубарем отлетает к стене.
Камень продолжает светиться, выпуская еще один столп света — на этот раз вверх. Я стараюсь убрать руки, но ничего не получается, я вскрикиваю, и голубой свет от глыбы расходится в стороны, неким подобием взрывной волны. Зеркало на стене идет трещинами и осыпается на пол грудой мелких осколков, где-то внизу мерное попискивание приборов, которое сейчас почему-то особенно хорошо мне слышно, сменяется тревожными и протяжными сигналами, треском, несколькими хлопками, протяжным, но коротким завыванием сирены и, наконец, тишиной. Свет гаснет, глыба остается стоять посреди зала, а я, наконец, могу убрать с нее мои ладони. Переведя дыхание я кидаюсь к Дракону, который ошарашенно смотрит на черный камень, потом на меня.
— Что это было? — наконец, спрашивает он.
— Я не знаю… — тихо шепчу я, прижимаясь к нему и целуя везде, куда только могу дотянуться.
— Нам нужно убираться отсюда, и убираться побыстрее, — говорит он, вставая на ноги и беря меня за руку.
Я киваю, сжимая его пальцы. Мы идем к выходу, я оборачиваюсь и смотрю на волшебника. Кажется, он без сознания. А может, и вовсе убит? Интересно, он врал, когда говорил, что ему нельзя причинить вред?
Мы выходим на улицу, я вдыхаю свежий воздух, на секунду останавливаясь посреди леса. Дракон тоже останавливается и несколько секунд просто смотрит по сторонам. Густые кроны деревьев закрывают начинающее темнеть небо, где-то поблизости поет какая-то вечерняя птица, а легкий ветерок колышет слегка влажные волосы приятно холодя кожу. Мы стоим несколько секунд, просто оглядываясь и пытаемся перевести дух, наконец Дракон переводит задумчивый взгляд на меня и в его серых глазах я вижу тревогу.
— Что-то изменилось, — задумчиво произносит он.
— Что?
— Я не знаю, но что-то теперь будет по-другому…
В воздухе снова пахнет озоном, хотя на небе — ни облачка, а тропинка под ногами совершенно сухая. Грозы не было и не предвидится в ближайшее время. Над лесом начинают сгущаться сумерки, Дракон тянет меня за руку и мы продолжаем идти по лесу. Вскоре бетонное здание, оставшееся позади, вовсе исчезает из виду. Мы идеи несколько минут и наконец, выходим к машине, припаркованной на обочине проселочной дороги — той самой дороге, по которой меня везли Лана и Натаниэль. Это мерседес Дракона, из-за руля которого, едва завидев нас, выскакивает Дюла.
— Где вы были? — кричит полу-эльф мне прямо в ухо, обнимая меня одной рукой, а второй пытаясь ухватить за плечо Дракона. Тот уворачивается и быстрее идет к машине, но полу-эльф догоняет его сзади накидывается на него с кулаками.
— Ящерица, ты провел меня, да? — кричит она. — Я то дура не сообразила сразу, что не найду сама дом Закона. Я как идиотка несколько часов бродила по лесу в поисках вас, так ничего и не нашла! Больше никогда, слышишь, никогда я не останусь одна в лесу! Больше тебе не удастся меня обмануть!
Дракон просто отмахивается от нее как от надоедливой мухи, быстрее садясь за руль. Дюла замирает на секунду, потом быстро плюхается рядом со мной на задние сиденье машины и начинает донимать расспросами: «А что там было?», «А какой Закон?», «А как нам удалось уйти, если до этого времени ни одному человеку, видевшему Закон это не удавалось?», «А как нам удалось найти его дом?»
Я смотрю на Дракона в зеркало заднего вида и сталкиваюсь взглядом с его стальными серыми глазами, он улыбается мне, очень мягко и нежно.
— Как ты меня нашел? — спрашиваю я. — Ведь и правда, этот дом наверняка очень хорошо защищается, его нельзя просто так найти.
— Нельзя, — соглашается он.
— Тогда как ты меня нашел?
— Я просто знал куда идти, потому что ты — моя девочка. И я всегда найду тебя, что бы не случилось.
На моем лице появляется блаженно-глупая улыбка, а от его слов становится очень тепло на душе. Я облокачиваюсь на спинку заднего сиденья, не обращая никакого внимания не вертящуюся юлой Дюлу, которая, кажется очень обижается на то, что я не собираюсь отвечать на ее расспросы прямо сейчас, и закрываю глаза.
Мерседес выезжает с проселка на шоссе и набирает скорость. Мы едем домой…
Часть 47
***
Прошло два месяца.
Закон не соврал о своей неуязвимости: после того случая с Драконом на нем не было ни царапинки, он, можно сказать, не пострадал. Конечно, если не считать уязвлённого самолюбия и ощущения того, что его — великого волшебника, несколько сотен лет стоящего у руля этого мира, победил глупый мальчишка-дракон. Глупый и импульсивный — Закон всегда знал, что драконы слишком испульсивны, как впрочем, и все существа так или иначе связанные с магией огня. Но он даже представить себе не мог, что пресловутая импульсивность окажется сильной, а не слабой стороной его противника. А девчонка-принцесса? По большому счёту, она обычная человеческая девчонка, без ярко выраженных способностей, но как неудачно все повернулось… Если вспомнить, что обычно делают принцессы в сказках? Безропотно сносят наложенные на них заклятия, страдают, плачут, сидят в башнях… Закон хотел и эту девчонку посадить здесь, в своём доме, в некое подобие башни, но дальше что-то пошло не так — спасать её прибежал не Принц, а Дракон…
Размышлять об этом можно было практически бесконечно. Закон устало опустился в большое мягкое кресло, стоящее в том самом зале, в котором два месяца назад столь стремительно разворачивались драматические события его битвы с Драконом, и сначала недовольно покосился на чёрную глыбу, котора теперь так и стояла практически посреди комнаты, а потом на стену, где уже не было зеркала Истины. Оно осыпалось на пол самыми мелкими осколками, какими только было возможно и, как оказалось, такая участь постигла и другие истинные зеркала мира — в тот момент, когда чертовы глыба взорвалась волнами сырой магии, все зеркала Истины на всех шести континентах рассыпались практически в пыль. Осталось несколько более-менее крупных осколков, пользоваться которыми ещё было можно, хоть и без особого комфорта, но большие зеркала были разбиты и теперь большинство магических существ было сокрыто от глаз Закона и его слуг, да и от глаз друг друга. Впрочем, маги, гоблины, эльфы и прочая нечисть быстро сообразили, что что-то изменилось — неусыпный контроль за ними, который вёлся на протяжении нескольких столетий, неожиданно ослаб и уже далеко не каждого карали за использование магии. Кто-то особенно ловкий тут же начал использовать личные способности во благо себя любимого: привораживать понравившуюся девушку, захватывать власть в городе, выигрывать деньги, пугать врагов… Полтора месяца назад все желтые СМИ пестрели разномастными заголовками о том, что в Твери средь белого дня видели оборотня, в Питере во время драки один испепелил другого, а в Мурманске местный капитан просто мановением пуки растопил лёд, чтобы вывести корабль в море… Объявлений о частных услугах ворожей, предсказательниц и гадалок и вовсе стали тысячи. Впрочем, анархия продолжалась недолго — система контроля была восстановлена, несколько особенно "не стесняющихся" нарушителей — перенесены в изгнание, бунты и недовольства — подавлены, хоть и с большим трудом. Старые законы мира дышали сейчас на ладан, но пока продолжали работать, правда работа Закона осложнялась теперь ещё и тем, что зеркала Истины больше не было, а без него увидеть грамотно шифрующегося волшебника или оборотня было ой как не просто.