— Незаконный мигрант — человек?
— Я бы сказал «да», но что-то не то с ней.
— Мотивируй.
— Рост. Люди не бывают такими высокими, я, по крайней мере, людей таких не видел раньше, женщин-человечек в смысле, она с меня, а я же дроу.
— А я думал, ты — полукровка.
— А пинок не желаешь под зад?! Дальше! Одежда! Я никогда такой ткани не видел. А пряжки, застежки?! Ты видел застежки?! Моя драгоценная сестра помешена на шмотках, поверь мне, я частенько выслушиваю лекции о том, что лучше шелк или бархат, так что о тканях и прочих побрякушках имею некоторое представление. А эта штука у нее в руках? Подумал артефакт! Но никакой магии в нем нет. Ну, и на сладенькое! Я в ней самой магии не чувствую! Энергетического источника нет. В людях есть хоть какой-то ресурс, да вон хоть в Дее. А в этой ничего. Она как… Я даже не знаю! В сухих дровах есть хоть толика магии, а в ней пустота.
— Я ничего не чувствую.
— Еще бы, ты же вампир, тебе бы кровушки…
— Переходим на личности?
— А ты слыхал, что лекарь сказал?
— Да, слышал.
— Это меня в тупик ставит. Как так может быть, что ее невозможно вылечить? Как может такое быть, что магия на нее попросту не оказывает воздействия? Такого не бывает! Ты же понимаешь, что это значит?
— Не особо, если честно. Но тебя я знаю, ты преувеличивать любишь!
— А вдруг она — это какой-то новый вид оружия, подосланный из других королевств? Ведь если на нее не действует магия, то противопоставить ей нечего.
— Тут ты загнул! Она ударилась, и кровь у нее очень даже хорошо течет.
— Ты сам пойми, одно дело нашим Темным лордам «шандарахнуть» магией и выкосить так целую армию, а совсем другое, если тебе надо с каждым бойцом дело иметь лично с оружием.
— Что будем делать?
— Ждем Шейдера. Сообщение я ему отправил. Вернется из дозора, решит. Тут может быть вопрос государственной безопасности.
— Твоя подружка, сам знаешь, за кем замужем, может ей расскажешь?
— Дея на девятом месяце и постоянно сидит в Ландгрене. Дергать я ее сейчас не буду. Это Шейдеровская компетенция, пусть сам разбирается.
— Ты растерял свою удивительную способность совать нос везде и всюду?!
— Очень смешно! Я теперь знаю, что нос могут укоротить за глубокое погружение в государственные тайны, а я частями тела дорожу, особенно своими.
Юрао Найтес еще раз посмотрел на спящую на кушетку женщину с бледным лицом и обмотанной тряпицей головой, и вышел из лазарета, оставив Тарила, ночного стража, присматривать за пациенткой. Его не отпускало ощущение, что приближается что-то крайне опасное, и «иммигрантка» эта тут появилась не случайно.
Глава о правильном поведении
Было больно лишь мгновение. А потом пришло тепло.
И такой замечательный сон. Наконец-то! Мне давно не снилось ничего хорошего. А тут!
Теплый пар окутывает все белесым туманом. Я стою под струями воды, согревающими и дарующими наслаждение коже. Запрокидываю голову, вода бьет прямо в лицо, и я просто млею от удовольствия, обожаю душ, особенно горячий, почти кипяток. Теперь меня только он способен согреть. Дыхание вдруг чуть сбивается и накатывает сладкая дрожь, теплые струи тут совсем не причем. Чувствую, кто-то подошел сзади. Я точно знаю, что это мужчина. Но мне не страшно. Совсем наоборот. На мои груди ложатся большие ладони. Так приятно, я стремлюсь навстречу этим рукам, мечтаю, чтобы они сжали сильнее. Теплые струи ласкают губы и лицо. Его пальцы, точно хозяин их умеет читать мысли (хотя тут не надо быть семи пядей во лбу), сжимают соски, заставляя выгнуться. Его правая рука вслед за водой устремляется вниз, скользя по коже, бросая в дрожь. Я вдруг понимаю, как долго не было в моей жизни мужчины. Целых два года… Тело не слушается, меня тянет к нему, руки хотят обнять, но он сильнее и не дает развернуться. Резкий толчок, и, чтобы не упасть, приходится упереться руками в холодную стену, которая появилась точно из неоткуда. Спину же продолжает омывать горячий водопад. Мужские руки стиснули мои бедра. И я застонала… от обиды, чувствуя, как сон ускользает. Я цеплялась за него, как утопающий за спасательный круг. Мне так хотелось, чтобы струи и руки согревали и дальше. Но пробуждение уже началось, и, как я ни старалась, остановить его, уже не могла.
А возвращение в реальный мир было не из приятных. Резко накатила головная боль, да так, что даже во мраке, царствовавшем вокруг, мне было сложно открыть глаза.
Но пришлось…
Помещение было огромным, погруженным во тьму. Вдалеке горела крохотная лампочка, наверное на выходе сидела дежурная сестра.