- Ничего себе, - присвистнул Тед, - всех вот так вот сразу взяла и запомнила по имени?!
- Это было легко! - улыбнулась девушка. - Но остальных я не знаю! Хотелось бы это исправить.
Около часа провела наследная принцесса в лагере, чаруя мужчин своей обаятельностью и простотой в обращении с ними.
Всё то время, пока Ирена забавлялась беседой с лесными друзьями, юный красавец и поэт Джером Остин Вендер сидел в стороне и делал вид, что усиленно занимается починкой своего фамильного кинжала. На самом же деле он аккуратно поглядывал в сторону странной гостьи, но подойти и вступить в разговор с ней не решался. Что именно не позволяло ему открыто познакомиться с Иреной, было совершенно неясно ни ему самому, ни Красному Джону, который, представив юношу, как и всех остальных своих друзей, заметил, что тот, стараясь не встречаться взглядом с гостьей, извинился, сославшись на занятость, и поспешил укрыться за стойлами.
Принцесса только пожала плечами и не стала печалиться по этому поводу. Райт, со своей стороны, решил, что юноше видней, как поступать, и все забыли о странностях тотчас же.
Робин Винтер, смеясь, ушёл из кружка, образовавшегося вокруг Ирены, счастливо мотая головой, словно говоря себе: «Так не бывает!». Тут же он заметил, что из седьмого, елового шалаша вышел Джон, встал, навалился на дерево и сложил руки на груди. На его губах появилась снисходительная улыбка: наблюдать за тем, как несколько десятков парней увлечены одной девушкой, было по меньшей мере забавно. Винтер приблизился к другу и родственнику, обратил добрый взгляд в сторону товарищей, потом тихонько толкнул Райта в бок и шепнул, указывая головой по направлению белокурой гостьи:
- Кажется, теперь она влюбила в себя весь наш отряд. И сдаётся мне, ей уже вовсе не нужно твоё благословение, чтобы появиться здесь в любое время.
- Да уж, - улыбаясь, ответил командир. - Я плохо понимаю, как так произошло, но меня её присутствие не тревожит. Она тут уже как своя, правда?
- Да, - согласно кивнул Робин.
С противоположной стороны полянки раздался громкий возглас Ирены:
- Ребята, кто-нибудь подскажет, который час?
- Минутку... - ответил светловолосый парнишка, подняв к солнцу небольшие карие глаза, излучающие мягкий свет. - Половина одиннадцатого.
- Ого! - вскинула брови девушка. - Скотт, ты просто гений! Я, наверное, ни за что бы не научилась так точно определять время по солнцу!
- Это несложно, - ослепительно улыбнулся юноша. - В поле у меня других ориентиров не было. Вот и научился.
- Понятно, - ответила Ирена. - Но, увы, мне пора.
- Как «пора»?! - возмутился Туд Обермэйн. - Уже?
- Да, уже. Извините - дела, - виновато пожала плечиками наследница.
Многие молодые люди вздохнули. А безупречный Джеймс Томпсон, поднявшись со своего бревна, сказал девушке:
- Сейчас приведу твоего красавца. Он уже отдохнул и подкрепился.
Спустя несколько минут полянка словно опустела: Ирена уехала прочь, разрешив проводить себя только до опушки. Некоторое время мужчины слонялись, не зная, что делать: возвращаться к своим привычным делам или попытаться сохранить ту атмосферу лёгкости и беззаботности, которую дарила одним своим присутствием их странная Русалочка.
Но не прошло и часа, как Робин вспомнил, что именно сегодня они собирались ехать во дворец на бал, а это означало, что пора приступить к приятным хлопотам подготовки кортежа «лорда Генуэзского». Заручившись поддержкой Эрика и близнецов, он бесцеремонно занялся облачением командира в графские одежды.
Джонатан Райт согласился на эту авантюру с одним условием: кто-то из ребят будет сопровождать его в качестве младшего кузена - да мало ли откуда у Генуэзского могли взяться кузены, и совсем необязательно им быть представленными ко двору английского короля, верно? На роль родственника столь именитого гостя был единогласно выбран Винтер: его манеры и воспитание ничуть не уступали тому, что получил в своё время Райт. О том, что Робин - единственный сын в семье бедного, но древнего дворянского рода, мало кто из друзей знал, хотя многие догадывались о его благородном происхождении.
В полдень Ирена уже была во дворце. Оставив коня у парадного входа, она быстро поднялась по ступенькам. Легко и бесшумно, но широко шагая, ведь это позволяла прекрасная малиновая амазонка, девушка двигалась по коридору к своему восточному корпусу. Возле лестницы ей преградил дорогу канцлер - герцог Роквелл и крёстный отец леди Анжелины Линкольн, который с поклоном, но сухо произнёс:
- Ваше Высочество, Его Величество желает Вас видеть. Удивительно, что я наткнулся на Вас раньше лакеев.
- Это срочно? - едва сдерживая себя, чтобы не состроить брезгливую гримасу, спросила принцесса.
- Это сейчас, - холодно отозвался канцлер.
- Но... Я не могу. Я с конной прогулки и выгляжу неподобающим образом. Мне нужно время, чтобы переодеться.
- Это необязательно, Ваше Высочество. Король ждёт Вас. Уже около часа ждёт.
Девушка только покачала головой, не понимая причин столь жёсткой необходимости бежать к монарху прямо с улицы. Но пришлось развернуться в противоположную сторону и направиться в кабинет отца.
В приёмной стоял верный камердинер короля - мистер Форс, который широко распахнул перед принцессой Уэльской двери. Король и первый министр Англии граф Дешторнак сидели, склонившись над документами.